5 июля 1831 год

5 июля 1831 г. – холерный бунт в Петербурге. Холера появилась в России в 1829 г. в Оренбургской и в пограничной с Персией Астраханской губерниях. Поздней осенью 1830 г. она докатилась до Средней России, оттуда до Москвы, а к лету – и до Петербурга. Только за первые две недели в столице заболело холерой более трёх тысяч человек, полторы тысячи из которых скончались. На истребление болезни брошены как гражданские, так и военные медицинские силы, однако их мощи оказалось недостаточно для того, чтобы побороть болезнь. На тот момент врачам неведома природа холеры и пути её передачи, вследствие чего не созданы условия для борьбы с инфекцией. К тому времени император Николай I, опасавшийся за жизнь и здоровье себя и своих родных, покинул Петербург, переехав в резиденцию в Петергофе. Его примеру также последовали наиболее обезпеченные жители города, заколотившие особняки и устремившиеся за город, на дачи, куда болезнь ещё не успела добраться благодаря объявленному карантину. Народ негодовал, узнав, что Николай уехал из города в то время, как простолюдинам покидать Петербург категорически запрещено. Невозможность побега контролировало оцепление, стоявшее на границе с городом. Постепенно в обществе стали появляться слухи, будто заболевание завезли с собой врачи-иноземцы, которые распространяют заразу для того, чтобы извести русский народ. Для того, чтобы слух облетел весь город и подчинил себе сотни людей, не понадобилось и нескольких дней. Простолюдины избивали врачей, ломали кареты, возившие больных, «освобождали» тех, кого только везли в больницу. Кроме того, активно искали «отравителей», учиняя обыски. Особенно страдали те, кто, слушая рекомендации лекарей, имел при себе специальную хлориновую известь, которой рекомендовалось протирать некоторые участки тела, чтобы обезопасить себя от заразы. Обезумевшие люди, обшаривая едва держащегося на ногах от страха человека, извлекали из кармана пузырёк, и избивали его владельца до полусмерти, подозревая в нём отравителя. Наконец, народное негодование и паника, возникшая от того, что больных становилось всё больше, а власть откровенно бездействовала, привели ко вполне ожидаемому результату. 22 июня (4 июля) на улицах Петербурга начались безпорядки. Бесчинства и сумасшествие дошли до апогея, когда огромная возбуждённая толпа оказалась на Сенной площади, где стояла временная холерная больница. Ворвавшись внутрь, люди выбили стёкла в окнах, сломали мебель, выгнали больничную прислугу и до смерти избили местных врачей. На её усмирение генерал-губернатором Санкт-Петербурга графом П.К. Эссеном направлены войска: Сапёрный батальон, Измайловский батальон и взвод жандармов. Под дулами солдат бунтовщикам пришлось остановиться. Когда, наконец, войска смогли навести относительный порядок, в столицу въехал Николай, который, из двух зол, выбрал наименьшее: закрыл глаза на свой страх перед холерой, разумно решив, что беснующаяся масса людей гораздо страшнее. Разумеется, Николай обратился к своим подданным с укоризной, а напоследок даже, как поговаривали обыватели, поцеловал кого-то из людей, стоявших в толпе, что вызвало у наиболее чувствительных слёзы и крики «умрём за батюшку царя». Царь действительно был на редкость убедителен в своём воззвании, и беснующуюся толпу усмирили уверенные слова императора. В результате подобного хода событий появился сказ об усмирении Николаем I холерного бунта, чему посвящён один из барельефов на памятнике императору. Эпидемия холеры закончилась в Петербурге осенью 1831 г., унеся с собой жизни семи тысяч людей.