7 октября 1910 год

7 октября 1910 г. – во время показательного полёта погиб один из первых авиаторов России Лев Мациевич. «…От аппарата отделилась маленькая чёрная точка и стремительно понеслась к земле. Через несколько секунд самолёт, пролетев над головами зрителей, разбился на поле аэродрома… Сила удара о землю была такова, что на месте падения образовалась довольно глубокая выбоина, сохраняющая форму человеческого тела» (из журнала «Нива»). Обстоятельства катастрофы указывали на то, что она могла быть подстроена злоумышленниками. Ходили слухи, что капитан Мациевич по заданию партии левых эсеров должен был осенью 1910 г. совершить нападение на Петра Столыпина. Ему предстояло убить министра и «сделать так, чтобы не осталось следов» – погибнуть самому. Мациевич отказался выполнить это задание, и самолёт кем-то тайно повреждён накануне вылета. В последний путь, на Никольское кладбище Александро-Невской лавры, под гордые и трагические аккорды Бетховена провожал Мациевича весь Санкт-Петербург. Столыпин прислал венок с надписью на ленте: «Жертве долга и отваги». Александр Блок – он находился в тот день на аэродроме, рядом с супругой покойного – сочинил стихи («В неуверенном, зыбком полёте…»), полные сомнений и скорби: В серых сферах летай и скитайся, / Пусть оркестр на трибуне гремит, / Но под легкую музыку вальса / Остановится сердце и винт». Смерть авиатора побудила популярного тогда артиста Г.Е. Котельникова задуматься над изобретением парашюта, который должен всегда находиться на авиаторе. Патент на изобретение первого в мире ранцевого парашюта Котельников получил через год. Тяжело переживая гибель товарища, русские пилоты не дрогнули: презирая опасность, вскоре установили на своих хрупких «этажерках» семь всероссийских рекордов. На месте гибели Мациевича друзья, собрав добровольные пожертвования, поставили камень; на гранитной глыбе начертано: «…пал жертвою долга».