Большая игра (англ. The Great Game) – геополитическое соперничество между Британской империей и царской Россией за господство в Афганистане и Центральной Азии.

Самому же термин ввёл в обиход в XIX столетии Артур Коннолли – британский офицер, разведчик и дипломат, чей прах покоится в безвестной могиле в городском парке Бухары. Большая игра в узком смысле, как считается, началась в самом начале XIX в. Многие из тех катаклизмов, которые потрясают сейчас Азию, берут начало именно там, в событиях более чем двухвековой давности. Прав был, похоже, Редьярд Киплинг, написавший в 1840 г. в своём «Киме»: «Не раньше, чем все умрут, закончится Большая игра».

Британия активно осваивала свои колонии, в начале XVII в. в Индии империя основала свою Ост-Индскую компанию, которая, как пишет Википедия, переродилась в середине XVIII века из торгового предприятия в инструмент британской политики. К концу XVIII в. вся Индия фактически превратилась в британскую колонию.

Ещё при Петре I  Российская империя сделала первые шаги на юг: в Хиву отправлена экспедиция Бековича-Черкасского, которая, помимо всего прочего, должна была разведать торговый путь в индийские княжества. Экспедицию вырезали хивинцы, а высланный Бековичем агент был задержан в Персии. Несколько лет спустя Пётр попытался закрепиться на берегах Каспия все с той же целью – открыть торговый путь в Индию. Хотя в результате Персидского похода Россия приобрела большие территории, после смерти Петра его наследники вернули их Тегерану в обмен на кратковременный союз против турок.

Весь XVIII век Петербург и Лондон то дружили, то враждовали, то снова дружили. Все это время и русские, и британцы упрямо продолжали колонизацию Сибири и Индии, соответственно. Англичане изгнали голландцев и выиграли единоборство с французами. Ключевым моментом соперничества Лондона и Парижа стала битва при Плесси, которая произошла в 1757 г., за четыре года до того, как русские начали колонизацию Курильских островов. После поражения французов Ост-Индская компания постепенно утвердилась в качестве единственной крупной силы в Индии, а к 1830-м годам её войска вышли к границам Афганистана.

В 1801 г. российский император Павел I поддержал идею Наполеона Бонапарта о совместном походе русской и французской армий против англичан в Индию. И сразу же в январе 1801 г. в Среднюю Азию двинулся отряд численность 20 000 казаков. И Павел I был неумолим в своём решении, но события развивались так, что российский император был убит и некоторые исследователи поговаривают, что к этому приложили руку англичане. Вот, видимо, почему после убийства Павла I двигавшиеся в Среднюю Азию казаки получили спешный приказ возвращаться обратно. Депешу подписал Александр I.

По иронии судьбы, первые выстрелы Большой игры прозвучали на Кавказе как раз тогда, когда Наполеон подходил к Москве. После того как Александр подписал с Наполеоном Тильзитский мир, отношения России и Англии резко ухудшились. В 1809 г. в Персию, которая к тому моменту уже пять лет вела войну против северного соседа, прибыли британские офицеры. Они поступили на шахскую службу и занялись модернизацией персидского войска. Все изменило вторжение Наполеона в Россию: осенью 1812 года британский посол отозвал из персидской армии всех соотечественников, кроме трёх офицеров и тринадцати сержантов, которых он оставил по настойчивой просьбе принца Аббаса-Мирзы. Когда в октябре отряд генерал-майора П.С. Котляревского внезапной атакой разгромил персидское войско при Асландузе, среди тысяч убитых персидских солдат и офицеров оказался британский капитан Чарльз Кристи, ставший таким образом первой жертвой Большой игры.

После окончания войны с Наполеоном соперничество России и Британии на Востоке вспыхнуло с новой силой. Попытка персов по английскому совету взять реванш окончилась неудачей: после серии унизительных поражений шахское правительство подписало с Россией Туркманчайский мир. В следующем году Россия разбила Турцию, отобрав у нее восточное побережье Чёрного моря.

Британская элита серьёзно обезпокоилась проблемой обороны Индии, поскольку исторически все наиболее успешные нашествия на неё осуществлялись из глубин Центральной Азии. Индию завоёвывали Александр Македонский, Бабур (Великие Моголы).

В 1819 г. в Хиву для переговоров отправлен Гвардейского Генерального штаба капитан Николай Николаевич Муравьёв, едва там не погибший, о чём он написал отчёт «Путешествие в Туркмению и Хиву» (1822).

С севера на заморские владения Британии надвигалась гроза, которую необходимо было остановить. Британские офицеры снова и снова посещают среднеазиатские ханства, расписывая тамошним властителям величие островного королевства и побуждая сопротивляться возможной русской экспансии. В Индии подготовка разведчиков проводится под эгидой Управления большой тригонометрической съемки: все больше агентов, в т.ч. из местных жителей, так называемых пандитов, обученных производить съёмку местности, расходятся по соседним странам и регионам, описывая и зарисовывая всё, что видят.

В 1829 г. в Тегеране растерзан обезумевшей толпой русский посол Александр Сергеевич Грибоедов, выдающийся мыслитель и поэт – к его убийству тайно приложили руку британские агенты, решившие сорвать наметившееся улучшение и развитие русско-персидских отношений. Британия стала проводить откровенно враждебную политику. Помимо Ирана Великобритания стала поддерживать сражающихся против России кавказских горцев

В 1837 г. в Кабуле появился российский посланец – поручик Ян Виткевич, быстро вошедший в доверие к эмиру Дост Мухаммеду и подписавший с ним выгодный для России договор. Петербург, не желая обострения отношений с Лондоном, отозвал Виткевича и дезавуировал соглашение. За год до визита Виткевича в Кабуле со сходной миссией побывал британский политический агент Александр Бёрнс.

Почуяв уступки России, в следующем году британские войска незамедлительно вторглись в Афганистан и взяли Кабул, посадив на престол своего ставленника – Шуджу-Шаха. Британская оккупация продлилась три года.

Россия отплатила той же монетой и адекватно ответила на враждебные выпады Англии, изучив происки британской агентуры в Персии, на Кавказе, Средней Азии. В ноябре 1841 г. Шуджа свергнут, агента Александра Бёрнса зверски растерзала толпа, а спешно уносивший ноги из Кабула британский экспедиционный корпус отряд генерала Эльфинстона пости полностью истреблён, те из солдат, кто не погиб, попали в плен. Из смертельной ловушки удалось выскользнуть только одному европейцу – доктору Уильяму Брайдону. Поражение Британии в Первой англо-афганской войне стоило головы ещё двум участникам Большой игры: вдохновлённый успехами афганцев, бухарский эмир казнил двух британских офицеров, прибывших к нему для переговоров. Так, в 1842 г. в Бухаре по приказу узбекского эмира Насруллы обезглавлены два британских офицера, находившиеся с дипломатической миссией в Средней Азии: полковник Чарльз Стоддарт и уже известный нам Артур Конолли – тот самый человек, который и придумал словосочетание «Большая игра».

Незадолго до этого, в 1939-1840 гг. российским отрядом под командованием оренбургского генерал-губернатора и начальника Отдельного оренбургского корпуса Василия Алексеевича Перовского предпринял Хивинский поход. Кстати сказать, в Хивинском походя принимал участие Егор Петрович Ковалевский, российский путешественник, писатель, дипломат, востоковед, член Петербургской Академии наук и будущий начальник Азиатского департамента МИД России.

В 1853 г. под командованием В.А. Перовского начался Кокандский поход.

Позже Е.П. Ковалевский писал: «в азиатские страны направлены три дипломатические миссии, выполнившие большую научно-исследовательскую и разведывательную работу: Н.В. Ханыков возглавил миссию в Персию и Афганистан, Н.П. Игнатьев — в Хиву и Бухару, Ч.Ч. Валиханов — в Восточный Туркестан»

Перевели дух в Лондоне только после поражения России в Крымской войне, подорвавшей её международные позиции. Сразу после завершения этой войны британцы в скоротечном столкновении разгромили Персию, которая на тот момент была дружественна России. Более того, когда в Индии вспыхнуло сипайское восстание, Петербург не смог воспользоваться благоприятной ситуацией.

Но прошло всего десять лет, и Россия вновь двинулась на юг. Империя расширяла свои границы – длинная кордонная линия не обезпечивала безопасности, к тому же в Средней Азии лежали богатые торговые города, столь привлекательные для русских купцов. В 1864 г. генерал Михаил Черняев взял Чимкент, в следующем году – Ташкент, причём сделал это вопреки воле Санкт-Петербурга. Чтобы не обострять отношений с британцами, Черняева отозвали, его сменил генерал Романовский, который в том же году штурмовал Ходжент и Джизак. Вместо него был назначен генерал Константин Кауфман, взявший в 1868 г. Самарканд и сделавший Бухару протекторатом России. «Партия войны» при российском дворе была сильна, русские колонны шли через пески медленно, но неотвратимо. Вскоре Хива стала русским протекторатом, а в 1875 г. солдаты Кауфмана покончили с кокандским ханом. В Лондоне и Калькутте началась паника: русские двигались прямо на Индию.

В 1878 г., когда подводили итоги последней русско-турецкой войны, Россия двинула войска к самой границе: перед Берлинским конгрессом царь Александр решил припугнуть англичан. Двадцать тысяч человек приготовились к броску на Чарджуй, Балх и Читрал, к афганскому эмиру с дипломатической миссией выехал генерал Столетов, отличившийся в боях на Шипке и совсем недавно переведённый в Туркестан. Эмир Шир-Али принял Столетова с почестями. Берлинский конгресс окончился компромиссом, поход был отменён.

Тем не менее русская дипломатическая миссия встревожила англичан. Британцы потребовали от эмира Афганистана принять их посланников, тот, следуя советам Столетова, отказал. В связи с пророссийскими симпатиями афганского эмира Шир-Али британский премьер-министр Бенджамин Дизраэли распорядился о начале Второй англо-афганской войны. В январе 1879 г. 39 тысяч британцев вошли в Кандагар. Несмотря на ряд поражений, англичане в итоге одержали победу.

Тем не менее освободительная война в Афганистане продолжалась, и вскоре британцы оказались осаждены в Кабуле почти 100-тысячными силами повстанцев. Военные неудачи получили резонанс в Лондоне, вследствие чего Дизраэли проиграл парламентские выборы 1880 года. Его преемник Уильям Гладстон вывел британские войска из Афганистана, подписав договор с эмиром, согласно которому тот обязывался координировать свою внешнюю политику с Лондоном. Британия, как казалось, обезопасила северную границу от русского вторжения и решила сама перейти в наступление, тем более что преемник Шир-Али Абдуррахман был не прочь попробовать на зуб шкуру русского медведя.

Большая игра за все время так и не вылилась в прямое столкновение империй. Единственный бой, который привёл «холодную войну» тех лет на грань горячей, – стычка на Кушке в 1885 г., когда русский отряд Комарова сошёлся с афганцами в сражении за оазис Пенджде. Незначительное столкновение, окончившееся победой русских, поставило Российскую и Британскую империи на грань войны. Разрешить кризис удалось лишь усилиями дипломатов – бой списали на пограничное недоразумение, а русские и англичане делимитировали границу между Российской империей и Афганистаном. Мнение самих афганцев при этом никого не интересовало.

В конце 1880-х годов в России всё реже и реже говорят о броске на Индию, мечты уступают место более трезвому и реалистичному подходу. В Петербурге понимают, что игра не стоит свеч: даже если удастся с боями проникнуть через афганские проходы, нет никакой гарантии, что индийцы с восторгом встретят русские войска. В Туркестане офицеры и позже рисовали проекты вторжения броска через Гималаи, но уже стало ясно: осуществиться им никогда не суждено.

Большая игра изначально велась на нескольких полях, одним из которых стало научно-исследовательское. От того, насколько верно будут нанесены на карту горные проходы и высоты, зависело оперативное планирование: смогут ли русские прорваться через Афганистан или западные районы Китая в Индию и если да, то какими силами? Смогут ли англичане перебросить крупный контингент на север, если афганцам потребуется помощь в войне с русскими? Точные географические данные превращались в стратегическое преимущество, позволяя точнее планировать операции и изменять границу в свою пользу.

По одним источникам, пограничное размежевание между Российской империей и Афганистаном окончательно завершено к 1895 г. По другим данным, работы окончены 9 июля 1912, когда подполковник корпуса военных топографов М. Чайкин на горе Беик (вблизи кишлака Мургаб) встретился с представителями английской геодезической экспедиции.

К 1890-м гг. белое пятно на карте между двумя империями становится все меньше, сжимаясь до размеров Памира. С юга туда проникают британские разведчики, с севера – казачьи отряды, с востока – китайские патрули. Вскоре разыгрался Памирский кризис: чтобы не допустить захвата Памира афганцами и китайцами, Россия отправляет в регион несколько экспедиций, дело доходит до перестрелок.

14 марта 1891 г. подполковник Бронислав Людвигович Громбчевский прочёл секретную лекцию в Николаевской академии Генерального штаба России на тему: «Наши интересы на Памире. Военно-политический очерк».

Естественной реакцией России в противовес британской активности в регионе стало строительство в глубокой тайне в 1894 г. секретной военно-стратегической колёсной дороги на Памире через перевал Талдык (высота 3 615м.). Проложенная трасса соединила Ферганскую а Алайскую долины.

Дорога строилась русскими сапёрными частями под руководством подполковника Б.Л. Громбчевского и её военно-стратегическое значение заключалось в возможности оперативной переброски войск и артиллерии на юг в случае угрозы вторжения британцев в регион. Позднее дорога получила название Старый Памирский тракт. Тем самым Россия предупредила возможное появление англичан в Алайской долине, откуда, по мнению Громбчевского, Британия могла двинуться далее на север и выйти на оперативный простор Ферганского края. С успешным завершением строительства стратегической колёсной дороги в Алайскую долину русские получали передовой плацдарм для дальнейшего расширения своего военно-политического влияния в Центральной Азии.

В 1895 г. в результате обмена нотами Памир поделён на три части: русскую, бухарскую и афганскую. Афганистан получил так называемый Ваханский коридор – длинную узкую полосу земли, выдающуюся к северо-востоку. Она, словно буфер, разделила британские и российские территории.

Большая игра, казалось бы, замерла, перейдя в плоскость разведывательно-шпионской деятельности, в которой свои недюжинные таланты проявил генерал-майор Чарльз Макгрегор. Российская дипломатия предприняла несколько попыток наладить прямые отношения с Кабулом. Продолжалась борьба за влияние в Персии, где шах назначил казачьего полковника Владимира Платоновича Ляхова военным губернатором Тегерана с диктаторскими полномочиями.

Российские военные востоковеды продолжали изучать регион. Одним из самых успешных на этом поприще офицеров стал Андрей Евгеньевич Снесарев, который в те годы глубоко исследовал Афганистан, Бухару, Кашгарию, Памир, Персию и Северную Индию, опубликовав ряд статей и книг, имевших общенаучное значение.

По иронии судьбы, как раз тогда, когда Российская империя остановила свою экспансию на юге, за Гималаями наконец-то озаботились решительными контрмерами. Назначенный в 1902 г. главнокомандующим в Индии лорд Герберт Китченер, уже прославившийся в боях с суданскими племенами и бурами, обнаружил, что в случае вероятного вторжения русских через Афганистан англо-индийские силы выдержать удара не смогут. Китченер принялся за реформы, разбив армию на девять дивизий, каждая из которых представляла собой отлично обученное и снаряженное небольшое войско, способное проводить операции как в составе армии, так и в отрыве от неё.

Параллельно с реформами Китченера британцы парировали ещё одну угрозу с севера: до них дошли слухи о том, что русские активно работают в Кашгаре и даже появились в Тибете. Это было не лишено оснований – первым министром Далай-ламы стал Агван Лобсан Доржиев, выходец из России. Англо-индийские войска вторглись в Тибет, куда до того удавалось проникнуть лишь отдельным европейцам, и взяли Лхасу.

Конец Большой игре положила англо-русская конвенция 1907 года, завершившая формирование Антанты. Наступал новый век, в восточные дела вмешался ещё один игрок – Германия, чьи идеи о строительстве дороги Берлин – Босфор – Багдад и нараставшая активность на персидском и афганском направлениях в равной степени безпокоили и Лондон, и Петербург.

Подготовивший англо-русскую конвенцию 1907 года министр иностранных дел России Александр Петрович Извольский пошёл на ряд существенных уступок, которые вызвали резкое недовольство среди части русского военного командования. Россия признавала Афганистан британской сферой влияния. В такой связи А.Е. Снесарев в 1907 г. вынужден публично выступить с доказательствами нецелесообразности заключения Российской империей союзнического договора с Великобританией. По его мнению, дело шло к подготовке очередной европейской войны, в которую Великобритания совместно с Францией втягивала Россию.

Справедливости ради требуется отметить, что Россия после поражения в Русско-японской войне уже не могла столь же энергично проводить политику на Востоке. В России начались революционные выступления и правительству пришлось сосредоточиться на внутренних проблемах, а не на продолжении Большой игры.

Признавая, что Афганистан находится в британской сфере влияния, Россия обязалась поддерживать контакты с Кабулом только через англичан, пока те гарантируют сохранность существующего режима; Лондон, в свою очередь, обязался не допускать афганских вторжений на русскую территорию. Стороны заявили, что будут способствовать нейтралитету Тибета и поддержанию его территориальной целостности, договорившись, что будут вступать в сношения с Далай-ламой только при посредничестве китайского императора как его сюзерена (этим соглашением уже современный Народный Китай, в частности обосновывает свои права на Тибет). А Персия разделена на три сферы влияния: северную – российскую, южную – британскую и промежуточную – нейтральную.

Те, кто разыгрывал Большую игру, сидели в Лондоне, Дели, Петербурге и Ташкенте. Для них Азия была огромной шахматной доской, на которой велась партия. Но язык не поворачивается назвать пешками тех дерзких офицеров и агентов, которые рисковали жизнью, шаг за шагом продвигаясь вглубь неизведанного.

Кому-то повезло больше, кому-то меньше. О некоторых участниках Большой игры, как о ссыльном поляке Яне Виткевиче, писали маститые авторы, в том числе Юлиан Семёнов. Кто-то, как казах Чокан Валиханов, считается национальным героем своего народа. Семёнова-Тян-Шанского и Пржевальского мы знаем, как знаменитых географов и натуралистов. Другие из-за участия в Белом движении, как Николай Юденич и Лавр Корнилов, были объявлены врагами, а их усилия в Большой игре забыли на долгие годы. Те же, кто оказался на стороне большевиков, как знаменитый описатель Бухары, генерал Дмитрий Логофет, или Андрей Евгеньевич Снесарев, один из исследователей Афганистана, осели в штабах, где их знания оказались востребованы. Многие из них не пережили репрессии тридцатых. А кто-то, как прославившийся в Памирских экспедициях этнический поляк Бронислав Громбчевский, навсегда остался за границей.

С подписанием соглашения от 1907 года Большая игра закончилась, как тогда казалось - навсегда. Наступало новое время, в Европе пробуждался новый противник, и старые враги протянули друг другу руку дружбы. Но не прошло и дюжины лет, как обнаружилось, что на самом деле окончился только первый раунд Большой игры. Начался второй, но разыгрывать эту партию пришлось уже совсем другим людям /также использованы материалы Лента.ру, 2014 г./