Богоугодный (англ. godly, pious, virtuous) — угодный Богу.

Богоугодие – то, что соответствует замыслам Бога.

Богоугодные заведения (англ. charitable institution) — благотворительные организации, учреждения для хворых, бедняков, дряхлых и калек: работные дома, больницы, приюты.

Благотворительность, как дело «угодное богу», и соответствующие заведения появились вместе с победой христианства, когда возникли орфанотрофии (сиротопитательные дома), геронтокомии (дома призрения для престарелых), нозокомии (больница), брефотрофии (воспитательные дома), ксеннодохии (странноприимные дома), которых во времена языческой империи совсем не существовало.

Развитие всех этих учреждений, основанных церковью и получивших название pia corpora или piae corporae, обезпечено привилегиями, дарованными церкви, которой император Константин предоставил (321 г.) право принимать дары для верных, а император Лев (469 г.) — право приобретать имущества по завещаниям.

От церкви эти права перешли и на находившиеся в её попечении богоугодные заведения, а с течением времени и всякое богоугодное заведение получило право приобретать и владеть имуществом и стало рассматриваться как юридическое лицо.

Развитие системы богоугодных заведений началось при Петре Первом. Дело в том, что на Руси всегда было принято жалеть «сирых и убогих». Кто победнее просто подавал попрошайкам и «кликам» грошик, а кто мог себе позволить, давали таким «убогим» временный или постоянный кров под своей крышей.

В середине XVII века, при царе Алексее Михайловиче, подготовлен указ, в котором из общего числа нищих выделялись безродные дети и впервые ставился вопрос об открытии для них специальных домов с целью обучения грамоте, ремеслам и наукам, которые «зело и во всяких случаях нужны и потребны».

Теперь вместо идеи «всеобщего нищелюбия» выдвигалось новое положение, в основе которого лежали «нужды государства и забота о пользе населения».

После смерти царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим за его благочестие, состоятельные люди и высшие чиновники всё чаще стали высказываться, что бездомные и нищие сами виноваты в своей беде, потому что ленятся работать. Тогда в 1682 г. царь Фёдор Алексеевич Романов издал указ, принуждающий нищих работать в домах трудолюбия. Но царя скоро не стало, и его дело продолжил Пётр I. Тот считал, что в стране не должно быть бездельников, не приносящих вклад в общее благо. Поэтому нищенство было объявлено общественным злом, а подавать нищим копеечки запретили под угрозой большого штрафа. Таким образом, начиная с петровских времён, в Российской империи государственные пенсии по старости полагались только гражданам, находившимся на государственной службе. Для остальных жителей социальное обезпечение было связано с работой благотворительных, или так называемых богоугодных, заведений: домов призрения, сиротских приютов, а также специальных домов инвалидов для отставных военнослужащих низших чинов. Позднее вся система богоугодных заведений перешла в подчинение вновь созданному Приказу общественного призрения.

В начале XVIII века новгородский митрополит Иов построил по собственной инициативе в Холмово-Успенском монастыре «сиропитательницу» для «зазорных» младенцев. Сеть таких церковных приютов постепенно расширялась, однако государство не имело к ней никакого отношения. Это было самым началом истории домов призрения, которые появились намного позже.

Указом от 1715 года строительство и содержание «гошпиталей» предписывалось осуществлять уже из губернских доходов. На содержание детей выделялось полторы копейки в день. «Гошпитали» практиковали тайный приём. Дети находились под присмотром монастырей, а после отправлялись на мануфактуры. Некоторых отдавали в матросы.

Новый этап в становлении богоугодных заведений, приходится на период правления Екатерины II и связан с введением в 1775 г. «Учреждений для управления губерниями», где были законодательно оформлены вопросы общественного призрения. Императрица приказала сначала в Москве, а потом и в других городах учредить работные дома для житья нищих, которые сами не способны заработать деньги на своё содержание. Обитателям этих домов давали работу, за которую они получали ночлег, еду и одежду. Кроме того, независимо от проделанной работы, им ежедневно выдавали по 3 копейки на человека. В то время это было немало, так как прядильщик на суконном предприятии зарабатывал за день 4,5 копейки. А в конце сентября 1763 г. по приказу императрицы в Москве открыт Павловский госпиталь, который, по сути, стал первой общедоступной российской больницей. Под её нужды пошла усадьба генерала Глебова, которую отобрали у бывшего владельца за долги. Тогда же было выпущено объявление: «Неимущи люди мужеска и женска пола, как лекарствами и призрением, так пищею, платьем, бельём и всем прочим содержанием довольствованы будут из собственной, отложенной от Его Высочества суммы, не требуя от них платежа ни за что, как в продолжение болезни их там, так и по излечении». Эта больница функционирует и по сей день, но сейчас это уже современный медицинский центр, рассчитанный на 1000 пациентов и специализирующийся на лечении хронической сердечной недостаточности.

В ту же Екатерининскую эпоху графом Николаем Шереметевым открыта ещё одна известная благотворительная больница. Это всемирно известный Странноприимный дом, посвящённый памяти его безвременно ушедшей супруги – актрисы Параши Ковалёвой-Жемчуговой. Сам граф так определял возможности этого учреждения: «Сто человек неимущих, обоего пола, престарелых и увечных, будут довольствуемы пищею, платьем и всякими потребностями. Пятьдесят человек, обоего пола, бедных, в больнице безденежно лечимы будут». Со временем больница разрасталась и совершенствовалась. Ныне же этот бывший странноприимный дом является одним из ведущих московских медицинских учреждений – НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского.

Сначала в России работные дома использовались правительством, чтобы содержать в них бездомных и нищих. Но с 1781 г. в них стали поселять осуждённых воров, укравших не более 20 рублей. Поэтому первый работный дом в столице уже через 10 лет после их основания стал выполнять функции исправительно-трудовой колонии, которая через 100 лет, в 1780 г., преобразована в известную Матросскую Тишину.

Достойной продолжательницей начатого Екатериной II дела явилась жена Павла I, императрица Мария Фёдоровна. Деятельность августейшей императрицы в первой половине XIX в. способствовала возникновению новых типов богоугодных заведений, которые предоставляли помощь инвалидам всех возрастов и сословий. Причём учреждения были направлены не только на оказание медицинской и материальной помощи, но и на предоставление жилья, обучение трудовым навыкам, трудоустройство. Богоугодные заведения, как особый тип благотворительных учреждений, вызывали интерес у профессиональных исследователей, общественных деятелей, педагогов, купцов и промышленников.

В 1833 г. русский промышленник Анатолий Демидов, став совершеннолетним, передал 500 тысяч рублей на строительство дома призрения трудящихся, там работали лишь по желанию. В этом доме промышленника проживало около 50 женщин и ещё примерно 200 каждый день приходили на работу. Их кормили, давали инструменты и материал для работы. При доме открыли первый детский сад, там детей тоже кормили и одевали.

В 1839 г. открылась школа, где обучали девочек мастерству, кормили бедных и больных людей. Затем появились ещё нескольких филиалов дома, а в 1894 г. учреждение переоборудовано в первое в России женское коммерческое училище.

В 1864 г. Александра Стрекалова организовала в столице приют для детей, который материально поддерживали крупные промышленники братья Рукавишниковы. Через несколько лет в приюте организовали 8 мастерских, там учили мастерству больше ста подростков. После окончания обучения уже совершеннолетним выпускникам выплачивали денежное пособие, давали инструмент и одежду. На протяжении трёх лет их опекали сотрудники приюта и давали им безвозмездно ссуду на открытие своего дела.

В 1881 г. Иоанн Кронштадтский организовал сбор денег на постройку дома трудолюбия в Кронштадте. Основными спонсорами стали представители семейства Романовых. Дом открыли через год, сначала его обитатели щипали пеньку из старых канатов, из которых изготовляли сети, гамаки и шпагат. В доме также склеивали бумажные пакеты, конверты и коробки. Женщины вышивали и шили модные платья на заказ. Потом открыли мастерские, где изготавливали обувь, мебель, одежду и предметы домашнего обихода, там работали почти 100 человек. В заведении кормили, позже появился сиротский приют с детским садом и летней загородной дачей. В конце 1880-х годов построили ночлежный дом в три этажа, открыли богадельню для пожилых женщин. В доме появилась начальная школа для детей, а по воскресеньям там обучались взрослых шитью и рукоделию. В 1909 г. появилось ремесленное училище. На всё это вносили деньги спонсоры, в том числе и Кронштадтский, всего он отдал больше 700 тысяч рублей.

Одной из самых знаменитых в Москве являлась Марфо-Мариинская обитель, по сути, благотворительная больница для нуждающихся. Она учреждена великой княгиней Елизаветой Фёдоровной Романовой после того, как её мужа – московского генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича – буквально разорвало в Кремле бомбой фанатика Каляева. Великая княгиня не жалела средств. О больнице же она писала императору: «Дорогой Ники!.. В двух словах о том, как проходит наш день: утром мы вместе молимся, одна из сестёр читает в церкви в полвосьмого; в восемь часы и обедня, кто свободен, идёт на службу, остальные же ухаживают за больными, или шьют, или ещё что... У нас немного больных, так как мы берём пациентов, чтобы на практике учиться лечить разные случаи, о которых идёт речь в лекциях докторов, и для начала взяли только лёгких, сейчас уже все более и более трудные, но, слава Богу, больница наша просторная, светлая, сестры очень преданы своему делу, больные прекрасно идут на поправку. В полпервого сёстры во главе с госпожой Гордеевой садятся обедать, а я ем у себя одна – это мне по душе, и, кроме того, я нахожу, что, несмотря на общежитие, некоторая дистанция всё же должна быть. В посты, по средам и пятницам у нас подаётся постное, в другое время сестры едят мясо, молоко, яйца и т.д. Я уже несколько лет не ем мяса, как ты знаешь, у меня всё тот же вегетарианский режим, но те, кто к этому не привык, должны есть мясо, особенно при тяжёлой работе».